Герои былых времен [HL] - Юлия Федотова

Перегрина он застал перед дверью в лабораторию, тот шел готовиться к ночному семинару (некоторые магические действия возможны только после захода солнца).

— Профессор! — набравшись решимости, тихо окликнул Хельги.

Тот вздрогнул и обернулся.

— Кто здесь?! — Ох не любил профессор эти ночные семинары!

— Профессор, это я.

Это был магистр Ингрем! Собственной персоной! Что за наваждение?! Перегрин тряхнул головой. Ингрем не исчез. Наоборот, приблизился… Исхудавший, бледный, в совершенно дикой пятнистой куртке, со следами недавно заживших ожогов на лице.

— Боги Великие! Что это с вами, Ингрем?!

Перегрин медленно пятился к дверям лаборатории и смотрел на Хельги так, будто привидение встретил. Бледные щеки демона порозовели от смущения. Ответить буквально на вопрос профессора он не мог и вообще ничего не понимал: в чем дело, почему мэтр магии так разволновался. Но ответа требовали правила приличия — не стоять же бессловесным столбом?

— Простите, профессор… Я только хотел узнать… — Тут голос магистра предательски сорвался. Ах как трудно давались ему эти страшные слова! — Нас совсем исключили, да?

Лицо профессора стало еще более удивленным, хотя казалось бы, куда еще? И повел он себя совершенно неожиданным образом: взял Хельги за подбородок, развернул к свету, пристально вгляделся в лицо, приложил ко лбу холодную ладонь и спросил — причем не в обычной своей резкой манере, а мягко, почти нежно:

— Мальчик мой, скажи честно, ты трезв?!

— Разумеется! — выпалил Хельги. — Я всегда трезв!

— Ладно, — покладисто согласился Перегрин. — Сформулируем иначе: ты здоров? Ты уверен, что не болен?

Хельги испуганно шмыгнул носом. В носу хлюпнуло — сказывался холод подземелья. Но вряд ли простуда была именно той болезнью, о которой спрашивал профессор. Поэтому он с чистой совестью подтвердил:

— Уверен. Абсолютно здоров!

— Хорошо. Значит, это я чего-то не понимаю… Да, я определенно должен это обдумать… Давайте поступим так. Вы прямо сейчас пойдете домой. А завтра утром, перед лекциями… или нет, после лекций постарайтесь заглянуть ко мне. Возможно, я успею что-нибудь сообразить. Договорились?

Совершенно озадаченный, магистр Ингрем кивнул и скромненько удалился. А что ему оставалось?

Но как он ни старался, а заглянуть к профессору на следующий день не сумел. Друзья стремились в дорогу и не желали слышать о промедлении. Уже рано утром они были на пути в Оузу. И ответ на главный вопрос своей жизни Хельги так и не получил.

Наверное, еще никто и никогда не добирался пешком от Уэллендорфа до Оузы так быстро. Они бежали всю дорогу, будто за ними собаки гнались. Хотя утверждать, что расстояние они преодолели именно на своих двоих, — тоже не совсем верно. Несколько раз им удалось проехаться на попутных санях. Край начинал понемногу возрождаться и уже не был таким разоренным и пустынным, как в самые первые послевоенные месяцы.

Вот и Оуза уже восстала из руин. Кудиане вернулись к своим козам. Не менее десятка длинных срубов под высокими двускатными крышами стояли на месте недавнего пожарища. Свежие сосновые бревна отливали янтарем в свете зимнего заката.

Кудиане — народ мирный, солидный и неконфликтный. Но даже им вряд ли понравится, если незваные пришельцы начнут раскапывать древние могилы прямо у них под носом. Наверняка постараются помешать, но не убивать же их за это? Поэтому действовать решили ночью, а подкоп предосторожности ради заложили внутри той самой землянки, что отрыли во время прошлого путешествия. Благо сохранилась она совсем неплохо. Перед тем как приступить к земляным работам, Хельги опробовал весь арсенал менее трудоемких средств: и «чтобы нам провалиться» говорил, и пожелания высказывал, и призывал Царя Народов по имени, и через астрал, и через камень пытался пройти — тщетно. Так и пришлось браться за кирки и лопаты, предусмотрительно купленные в последней встреченной деревне, и долбить, и грызть в поте лица мерзлую землю.

Работа спорилась — только комья летели! Особенно старались Ильза и Энка. Они-то в склепе еще не бывали! Они-то Царя Народов воочию не видали!..

— А посмотрели — и поняли, что ничего особенно интересного-то и нет! Призрак как призрак, только черный и придурковатый.

Увидел Хельги — обрадовался, затрубил-загрохотал:

— О радость, великая радость! Ужель сам повелитель снизошел навестить мою скорбную обитель? О, сколь безмерно мое ликование!

Поорал так-то, а потом спросил горделиво:

— Доволен ли повелитель службою моею? Угодил ли ему Царь Народов, не случилось ли в чем промаха?

Ох, как же ждал Хельги этого мгновения! Сколько раз в минуты гнева и отчаяния он представлял себе, как доберется до «недопогребенного осла», с каким наслаждением выскажет ему все, что накипело в душе!..

И вот долгожданный миг наступил.

Но таким торжествующим, таким самодовольно-счастливым и наивным выглядело бедное черное нечто, что у Хельги не хватило духу сказать ему правду.

— Доволен, — кивнул он, пряча глаза.

Энка уверяла потом, что, если бы оба, Хельги и Царь, не были бессмертными, она непременно прикончила бы и того и другого!

— Доволен. Но у меня есть еще одна просьба.

— Желание повелителя — закон для Царя Народов! — Дух поклонился.

— Ты можешь отправить нас туда, откуда забрал в последний раз?

— В былое?! — уточнил Царь с нотками разочарования в голосе. — Разве повелитель не возжелал его покинуть? Не так-то было просто…

— Возжелал! — перебил демон. — А теперь намерения наши переменились, возникла необходимость вернуться обратно, в тот же год… Ой!!! Стоп!!!

Почти ничего не изменилось вокруг. Была зима и снег, и курган высился посреди залитой лунным светом равнины. Вот только сосновых срубов рядом не оказалось. Местность выглядела совершенно необитаемой и дикой. И мороз заметно ослаб.

Они орали, звали, бранились — курган безмолвствовал.

— Делать нечего, надо опять рыть! — обреченно вздохнул Эдуард.

— Чем? — хмыкнул Орвуд. — Когтями?

Увы! Все кирки и лопаты остались в далеком, далеком будущем. Походные мешки и оружие Царь Народов заботливо переправил вместе с их хозяевами, но орудия труда почему-то проигнорировал.

— Да они бы нам и не помогли, — заметил Аолен. — Посмотрите, курган возведен совсем недавно, даже земля не совсем слежалась. Вряд ли Царь Народов уже успел переродиться. Отроем — найдем труп в саркофаге, только и всего.

Вот тут-то сильфида и напустилась на Хельги и сказала, что именно она думает и о нем, и о Царе Народов, и обо «всех бессмертных идиотах вообще»!